Аля после стерилизации: душераздирающее зрелище для неподготовленных

Каждый раз убеждаюсь, что все кошки отходят от операций по-разному. Что-то общее всегда есть, но посленаркозные глюки у всех разные.

Как-то знакомая ветеринар сказала, что не стоит бояться их диких криков и шараханья от всего живого и неживого. Просто кошечка пока еще не в нашем мире, а в ее мире полно глюков. На нее, например, падает стена или хозяйка выкидывает на улицу. Вот она и орет.

Сразу отвечу всем, кто пишет мне, что можно выводить из наркоза специальными препаратами – во-первых, у нас такого не делают, во-вторых, сами врачи не всегда видят в этом необходимость.

Также можно оставлять животное в клинике, пока оно не отойдет окончательно. Я так делала с Мотечкой. И то, в каком виде мне вернули кошку, мне совсем не понравилось. Она всего боялась, тряслась, пряталась под кровать. А когда я ее успокоила, то очень долго боялась от меня лишний раз отойти.

Так что хоть и больно смотреть, как кошки отходят от наркоза, но на хозяйских ручках это происходит менее травматично для самой кошки. А нам просто надо взять себя в руки, напиться валерьянки и следить за тем, чтобы кошечка не прыгала высоко и не билась головой об стены.

Длинноватое вышло предисловие 😊

Давайте вернемся к Але, о внеплановой стерилизации которой я писала вчера. Вы же помните, что она у нас великая актриса. Если у нее появится повод орать – она будет орать, а если ей что-то при этом не понравится – так еще и визжать так, как будто ее на кусочки режут. И посленаркозное состояние стало ее бенефисом.

Когтистая лапа, протянутая ко мне, в «расфокусе», но общий Алин настрой понятен 🙂

Ситуация осложнилась еще и тем, что отхаживать Алю я поручила маме. А мама очень остро реагирует на крики, нервничает и предполагает самое худшее. Аля это знает и активно пользуется.

Сначала наша кошечка кричала, как будто умирает, металась по кровати, а после замирала с открытым ртом и глазами по пять рублей. «Так Венечка умирал», — испугалась мама. Я погладила Алю, та закрыла рот и посмотрела на меня ясным взглядом. «Не пугай маму», — наказала я ей. Но разве я для нее авторитет?

Помирала, «как Венечка», она около часа. Потом решила, что можно просто лечь и визжать. Мама была в истерике. Ладно, снова иду к ним, успокаиваю маму, укладываю Алю так, чтобы ей было удобнее. Через пять минут снова крики.

Мама под Алей шевелится, а та на все шевеления реагирует воплями. Алю пристроили рядышком, чтобы ей ничего не мешало. Все равно орет.

«Ей больно, у нее, наверное, что-то в животе забыли», — изрекает мама очередную догадку.

Конечно, ей больно. Всем кошкам больно. Но Аля и раньше любила орать на пустом месте, а тут еще и благодарная публика. Странно, но когда подходила я, разговаривала с ней, гладила – она успокаивалась. Научила маму говорить с кошкой и гладить так, чтобы ей не было больно.

Ну и заодно объяснила, что забыть в маленькой кошке хирургический пинцет – это очень постараться надо. Не так-то просто его в тот маленький разрез запихнуть. «А разве для кошек не используют небольшие пинцеты, типа маникюрных или меньше?». Ага, хирургические инструменты для гномиков.